Со всем справляться самому

Когда люди приходят ко мне в кризисе (утрата, расставание, перемена работы, беременность, переезд и т п.), обнаруживается, что у тех, кто страдает сильнее всего, есть установка «справляться со всем самому». Мне она хорошо знакома по личному опыту, это то, что я преодолеваю в своей личной терапии и супервизии.

Стыдно быть слабым, стыдно быть нуждающимся, неудачливым, не на коне.

Такие люди прячут свои переживания, скрывают проблемы за фасадом успеха. В детстве их стыдили за неудачи, требовали несоразмерных силам и возрасту достижений. Они могли быть тяжелы для своих родителей болезнями, сложностями и их могли ругать за это: Ушибся, куда полез? Что на месте не сидится?! Теперь из-за тебя…

В них старались вырастить автономность до того, как эти дети могли взять на себя столько ответсвенности. Или же родители игнорировали чувства и состояния своих детей, будучи занятые скандалами, выживанием, карьерой и т д.

Во взрослой жизни такие люди не знают и понимают, как можно разделять свою боль, свои сложности с другими людьми. Они много берут на себя. И устают, истощаются, срываются. Перемены тяжело переживаются ими, ведь не на кого и не на что опереться, кроме себя.

Рассказывать психологу о своих проблемах стыдно, особенно мужчинам, ведь это жаловаться, признавать, что не справляешься. Часто они приходят рассказать, как пережили самое сложное наедине с собой, как справились. В момент самой боли они предпочитают одиночество.

В терапии постепенно такие люди обучаются разделять свои переживания, распутывать клубки, получать облегчение. Признак появившегося доверия — человек делится со мной переживаниями в момент острой боли, когда он максимально уязвим. И, как правило, этот опыт является исцеляющим.

Потом они начинают обращаться за помощью во внешний мир.

Далеко не все люди способны поддержать, утешить, разделить горе, реально помочь, как правило, они сами нуждаются в опеке и заботе. И люди, которые привыкли справляться со всем сами, научаются распознавать тех, на кого и в чем можно опереться, а на кого не получится.

Постепенно они начинают доверять свои сложности окружающему миру, с поддержкой быстрее решать свои проблемы, выходить из кризисов и преумножать свои ресурсы в отношениях с людьми.

Когда хочется себе маму получше

В жизни часто складываются ситуации, когда приходит мысль, что можно что-то лучше.

Найти работу лучше, купить что-то качественнее и дешевле, устроить отношения лучше или найти более подходящего человека.

Эта мысль может быть вызвана, как обилием реального выбора, так и мечтой о лучшем.

Выбирать лучшее из реального — позиция развития. Вместо страдания, согласия на малое — стремиться к максимальному успеху.

Мечта о лучшем часто мешает остановиться на том, что есть хорошего сейчас, вызывая хроническую неудовлетворённость.

Мечтой, вызывающей страдание, может стать мечта о лучшем родителе, чем тот, что есть сейчас.

Для маленького ребёнка связь с мамой или человеком, заменяющем ее, жизненно необходима, даже больше, чем хороший уход. Без включённого внимания одного взрослого младенцы угасают и погибают даже в хороших условиях госпиталя.

Поэтому, если мама оставляет младенца, то где-то с 6 месяцев он продолжает отношения с воображаемым образом своей мамы, это помогает ему переживать разрывы и восстанавливать с ней отношения после разлуки.

В продолжающихся реальных отношениях постепенно ребёнок интегрирует маму «добрую» и маму «злую», маму реальную и маму из своего воображения, а для этой непростой работы нужна и определенная зрелость психики, и принимающее безопасное окружение.

Но случается так, что воображаемый образ никак не сходится с реальной несовершенной мамой. Слишком долгая разлука, где ребёнок выжил без реальной мамы, смерть мамы; слишком пугающая резкая реальная мама, могут привести к тому, что ребёнок опирается больше на свой внутренний идеализированный образ, а не на живого человека, и строит отношения с ним.

Это позволяет ему пережить боль расставания и ужас потери, а позже и отвергать маму, которая ему не подходит.

Казалось бы, отвержение позволяет ребёнку, а потом и взрослому человеку, выбирать только то, что ему подходит. Но реально это не сопряжено с осознанным спокойным выбором, т к отвержение мамы происходит до этапа зрелой сепарации, ведь нужда ребёнка в маме не удовлетворяется и никуда не исчезает.

Также брошенный и отвергнутый ребёнок может переживать сильный стыд и отвергать себя сам, не получая опыта надежной связи и принятия.

Нужда в «хорошей маме» переходит с ним во взрослую жизнь и проявляется в поиске лучшего партнера/мамы для себя. Из идеи о своей неуязвимости и способности не привязываться и отвергать людей, человек, игнорируя свою нужду, легко вступает в зависимые отношения, например, со своими родителями.

Часто он обращается к своему внутреннему образу хорошей мамы с самими искренними ожиданиями, а сталкивается с реальной мамой, которая им не соответствует.

Зависимые отношения проявляются в том, что люди с такими феноменами живут надеждой/мечтой изменить своих родителей. Раз за разом они требуют необходимого им внимания, доброго отношения, того, чего, как правило, нет, никак не соглашаясь на то, что могут дать их реальные родители.

Это та точка, где появляется боль и хроническое разочарование, самые тяжелые обиды на родителей.

Исцеление приходит через преодоление опыта разрывов в значимых отношениях, когда достигается постоянство реального достаточно хорошего внешнего (терапевта) и внутреннего объекта. Для этого необходимо выращивать доверие на длительном отрезке времени, чтобы человек преодолевал опыт брошенном ты и отвердения своими родителями. 

В ситуации сложившегося доверия в терапии возможно обнаружение и принятие себя реального. А также интеграция образов во внутреннем мире, что говорит о созревании психики, позволяет согласиться на несовершенные реальные отношения с родителями.

Сильная душевная боль

Многие люди испытывали или испытывают сильную душевную боль.

Физическая боль ощущается локально, она сигналит нам о том, что какой-то орган или ткань травмированы или воспалены, они уже не могут в полной мере или совсем выполнять свои функции. Душевная боль слита со всей личностью человека. Поэтому физическая боль переживается, как «у меня болит что-то», а душевная – я весь целиком сам боль. Состояние обычно при этом очень тяжелое или невыносимое. Читать далее